Иностранцы в топ-менеджменте российских клубов — редкость даже по меркам РПЛ. Сходу приходят лишь фамилии Рибалты и Рангника. Тем удивительнее выглядела новость конца ноября о том, что новым спортивным директором «Акрона», человеком, который будет формировать философию тольяттинского клуба, стал шотландец Крис Докерти.

О Докерти вы на 99% не слышали ничего, но личность он весьма интересная — к своим 30 годам он ездил по заказу правительства Китая поднимать футбол в Поднебесной, преподавал собственноручно разработанный курс в университете мадридского «Реала». А также много работал в Хорватии — потому внутри интервью найдете исчерпывающий (прямо по пунктам) ответ на вопрос, почему система не самой богатой и небольшой балканской страны стабильно производит столько талантов.

Спецкор Sport24 Александр Петров съездил к Крису в Тольятти и привез оттуда много интересных историй в большом интервью. Погнали!

***

— Вы много где работали — Шотландия, Хорватия, Китай — но вторая лига России даже на этом фоне выглядит экзотично.

— Возможно, на бумаге это и выглядит странно, но попробую объяснить. Вот вы — журналист, работаете в большом издании. И в какой-то момент вам предлагают возглавить новое медиа, где дадут полную свободу и финансовую поддержку. Если хотите быть лучшим, если верите в себя и свои способности — вы согласитесь. Потому что это шанс сделать что-то большое. То, что станет вашим наследием.

Так вот я тоже хочу построить что-то особенное. Возможность развивать проект с моим видением футбола — шанс, который выпадает раз в жизни.

— Как вообще проходили переговоры?

— Сначала было общее собеседование. Потом еще несколько встреч. Из общения, которое у нас сложилось, я понял, что в клубе отличный персонал, так что решение я принял легко. В таких проектах главное — люди. Если у вас хорошая команда, если ее члены привносят больше, чем забирают — все получится.

— С кем говорили?

— В основном, с генеральным директором клуба, одна встреча была с владельцем. Говорили о стратегии, видении. И тогда мы поняли, что смотрим одинаково на эти вещи.

«Криса нам порекомендовал коллега, — рассказал генеральный директор «Акрона» Алексей Власов. — У нас был довольно длинный список кандидатов, некоторые из них были с опытом работы в Голландии и Германии. В итоге выбор свелся к двум претендентам, одним из которых был Крис. По результатам совместного с Павлом Анатольевичем (Морозовым — владельцем «Акрона») интервью с финальными кандидатами развивать спортивную вертикаль клуба позвали Криса.

Смотрели на все, включая опыт работы в клубах на высшем уровне, опыт работы тренером и понимание процессов, навыки работы с молодежью, активное использование аналитики. Плюс адаптация — то есть наличие опыта в других странах. Успешная работа Криса в одном из лучших клубов и академий Хорватии, техническим директором «Данди Юнайтед» и старшим тренером молодежной национальной сборной Шотландии, а также в государственном проекте в Китае, где его ролью было подготовка тренеров, полностью подходили под профиль, который мы хотели».

— А семья?

Они привыкли к тому, что я много разъезжаю по миру — для них в этом нет ничего удивительного.

Я ведь не был профессиональным игроком. А в Шотландии для людей моего поколения часто единственный вариант развиваться в футболе — стать футболистом и только затем тренером или спортивным директором. Так что, думаю, в начале моего пути они не думали, что я смогу добиться таких высот, но сейчас счастливы. Поэтому поддерживают меня во всем.

— Как вы попали в футбол, кстати, если не играли профессионально?

— Сразу с тренерства — я начал очень рано, получив первую тренерскую квалификацию в 16 лет, работая с местными командами. Затем пошел по академическому пути: изучал sport science, затем получил магистра, специализируясь на тренировках элитных спортсменов.

Вначале, признаюсь, было трудно: пришлось много заниматься волонтерством и низкооплачиваемой работой для получения необходимого опыта. Например, чтобы выйти на уровень полноценной зарплаты мне приходилось совмещать несколько подработок в качестве тренера, аналитика и специалиста по sport science, что не оставляло времени на друзей и семью. Но я знал, что такова цена — если хочешь быть ближе к большому футболу, нужно отказаться от многих вещей в жизни. Сейчас идет уже 14-й год этого интересного приключения — все не зря.

— Хоть какие-то моменты были по поводу России, которые вас останавливали?

— Самым трудным было принять решение уйти из «Данди Юнайтед». Я пришел туда летом, у меня было несколько вариантов, но тот проект показался самым интересным — как раз тогда главным тренером назначили человека из академии клуба. Интересная стратегия, прекрасные сотрудники — я был бы рад остаться там надолго, но предложение «Акрона» было слишком хорошим. Кстати, в «Данди Юнайтед» поддержали меня, сказали, что я должен пользоваться возможностью. У нас было джентльменское соглашение, что я могу уйти, если получу более интересный вызов. Руководство «Данди Юнайтед» знало, что я амбициозен, и не стало мешать мне — очень ценю это.

— Наверное, о местном футболе вы знали не так много до прихода в «Акрон»?

— Мое представление о российском футболе базировалось на ведущих командах, которые играли в еврокубках. Но у них много денег, они могут нанимать известных тренеров и игроков со всего мира, так что это не было показательно. Сейчас же я вижу в ФНЛ то, что перекликается с Шотландией: больше значения придается атлетическим навыкам, таким как рост и сила. Зачастую это работает в ущерб тому, что ценится, скажем, в Южной Европе: ловкость, баланс, координация. Это создает для «Акрона» возможность отличаться от других команд.

Также в Европе, в целом, больше тактики, чем в тех играх, что я видел в России. Это не означает, что здесь легче играть. Техничным командам часто наоборот сложнее играть против тех, что делают ставку на атлетизм — ты вроде бы и знаешь, как будут играть соперники, но попробуй этот напор остановить.

Пока что для нас важнее всего выработать собственный стиль. Важно иметь план, структуру того, как этот план будет реализовываться, и принимать решения, которые не будут вразрез с планом идти. Например, если мы хотим играть в контроль мяча, нет смысла брать игроков, которые в таком футболе не очень хороши. Понять свой стиль, разработать ДНК клуба — важно именно это, а не ориентироваться на стиль других клубов в России.

— Самое мощное первое впечатление от страны, от города?

— Моей первой эмоции было: «Я еще не заслужил то гостеприимство, который мне оказали». Причем, как со стороны клуба, так и обычных людей, которых встречаю в Тольятти. Все, кто хоть сколько-нибудь говорит по-английски, стараются помочь, узнают, нужно ли что-то мне, подсказывают с магазинами и ресторанами. Это большая мотивация — отплатить за такой прием, стараясь развить клуб и сделать его таким, чтобы им гордились.

Вообще, в Великобритании не так много людей, занимающихся футболом, едет работать в страны, где люди не говорят по-английски. Им кажется, что весь футбольный мир сосредоточен внутри их страны. А мне наоборот нравится жить в новых культурах. Причем без попыток сравнения, лучше они или хуже. Важно понимание: я хочу выучить русский язык, понять здешних людей, их менталитет (например, уже знаю, что в Тольятти он отличается от московского и питерского).

Путь познания никогда не закончится, но чем больше я общаюсь с людьми, тем больше возможностей у меня узнать что-то новое о менталитете или о местном футболе.

— К чему пока так и не можете привыкнуть?

— Каких-то глобальных проблем нет. Немного трудновато с языком — например, некоторые приложения по доставке еды не работают на английском, что создает некоторые сложности. Но в Китае были такие же проблемы — это все часть приключения.

***

— Давайте как раз про Китай — как вас вообще туда занесло?

— Китайское правительство очень хотело развивать футбол в стране. Один из проектов включал партнерство с АПЛ: они наняли человека, который 11 лет занимался академией «Манчестер Сити», а он пригласил меня. Сначала был его помощником, но потом он ушел, и я стал руководителем тренерского отдела в этом проекте.

— Какие цели ставились?

— Их было три. Первая — помочь стране в будущем выиграть чемпионат мира. Как глобальная идея. Вторая — вырастить молодых игроков мирового класса. Третья — сделать футбол самым популярным видом спорта в Китае.

Цели амбициозные, но когда приезжаешь в Китай, то понимаешь — культуры футбола там пока не существует. Люди смотрят футбол, но они больше наслаждаются просмотром игры по телевизору, чем реальной игрой. То есть футбол был скорее зрительским видом спорта, чем спортом участия, если вы понимаете, о чем я. Хотя это общая проблема — в Китае вообще отсутствует культура игры в любой вид спорта на улице.

В некоторых западных странах или, скажем, в Бразилии вы можете просто на уличной площадке найти таланта — одного на 100 ребят, но этот парень будет хорош. Вы берете его в академию, он дорастает до уровня первой команды — и вот у вас готовый футболист.

— В Китае не так?

— Совсем не так. Там обучение игрока нужно начинать с самых азов — если вы не приведете ребенка в футбольную школу в первом классе, он не будет им заниматься самостоятельно. Во всем, в чем Китай добился успеха — например, в пинг-понге, гимнастике или даже в академических дисциплинах вроде математики — процесс схож: тренер или учитель обучает, а ученики слепо повторяют. Мне пришлось научиться понимать и принимать эту специфику культуры.

Плюс местные тренеры в основном пользовались доисторическими методиками, которые уже давно не работают. Мы пытались обучить их современному видению, хотя это трудно сделать с людьми, которым за 60. Но мы пробовали — привозили специалистов из Хорватии, которые рассказывали о работе с молодыми игроками. Один раз пригласили Тони Карру — главу академии «Вест Хэма», который работал с Рио Фердинандом, Джо Коулом, Фрэнком Лэмпардом.

Еще одна проблема — расстояния. Если в одной части страны появлялся талантливый игрок, часто ему просто не с кем было играть и тренироваться. Ведь чтобы достичь успеха, нужно каждый день тренироваться против игроков схожего уровня, а не выигрывать каждый раз по 10:0. Проблему логистики мы тоже пытались решить.

В общем, мы начали внедрять некоторые процессы, но начался коронавирус. Я тогда улетел в отпуск домой и обратно в Китай уже не смог вернуться.

— Вы, получается, застали расцвет китайской лиги, когда туда пришли большие корпорации с большими деньгами и начали звать суперзвезд? Это пошло на пользу футболу в стране?

— Думаю, это как раз была одна из главных проблем китайского футбола — они пытались построить крышу дома до того, как построили фундамент. То есть вкладывали деньги в привлечение звездных игроков и тренеров, строительство потрясающей инфраструктуры, но не вкладывались в четырех-пяти-шестилетних футболистов, которые в будущем могут стать местными звездами. Например, мой офис в Китае располагался в огромном футбольном стадионе, который не использовала ни одна команда. Сооружение построено, а культура игры не привита.

Простая мысль, но если вы заботитесь о долгосрочном развитии футбола, нужно вкладываться в долгосрочное развитие игроков. Местные бизнесмены покупали клубы и хотели успеха здесь и сейчас: через два-три года, а не через 20 лет. Это предусматривает краткосрочный цикл развития: покупка клуба-вложение бешеных денег-моментальная борьба за чемпионство. О каком долгосрочном развитии может идти речь?

— Самое большое отличие в работе от западной специфики?

— В общении с игроками. В Китае тренер, как я уже говорил, — учитель, игроки следуют за ним. На тренировках ты можешь чуть ли не вручную расставлять игроков — и это для них абсолютно нормально. В Англии таким подходом игроки будут недовольны — они посчитают, что вы слишком много командуете. Там нужно давать футболистам больше ответственности, спрашивать, что они думают, и создавать больше ситуаций, в которых они сами решают возникающие перед ними проблемы. В Китае же такой поход просто не будет работать — они не привыкли к такой самостоятельности.

— Что у вас получилось реализовать из задуманного за то время, что были в Китае?

— Создание большой футбольной империи — очень долгосрочный проект. Не думаю, что за год, что я там пробыл, можно добиться существенных результатов. Если вы не готовы жить там и отказаться от всех других предложений лет на 10, то не думаю, что вы сможете изменить культуру за короткий промежуток времени. Нет игроков — а переучить футболистов 16-18 лет практически невозможно. Нужно начинать с самого начала: привлекать игроков 3-5 лет, создать больше возможностей для тренировок в возрасте 6-8 лет, затем создать условия для качественного развития в 13-15 лет. И весь этот процесс может занять 10, а то и 20 лет до того, как вы увидите первые результаты.

— А вы были готовы остаться надолго?

— Да. Но с пандемией все стало предельно неопределенно, а мне в этот момент поступило предложение от «Хайдука» — я уехал работать в Хорватию.

— С точки зрения именно жизни в Китае — что поразило?

— Да многое было в новинку. Например, в Китае очень распространены физические наказания детей. Когда я впервые попал в начальную школу и увидел, как учитель бьет детей за плохое поведение — для меня это было огромным шоком. В Великобритании за такое учитель попал бы в тюрьму.

Но вот что я глобально понял о Китае. Если сравнивать хорвата и шотландца, то в целом у них будет схожий образ мышления, хотя некоторые вещи они будут видеть по-разному. То есть восприятие мира у вас стартует в одном направлении, но потом эти дороги расходятся. В Китае же сразу начинают с другой дороги. Китайская цивилизация с самого начала не смешивалась с западной: они создали собственную систему образования, здравоохранения, нашли свои уникальные способы построения успешной цивилизации.

— И их видение мира кардинально отличается от нашего.

— Именно. Мне было очень интересно попытаться понять их образ мышления. Самый большой жизненный урок, который я вынес из жизни в Китае: все, что я считал нормальным в обществе — норма только для нас. То, вот что я верю, и самые глубокие ценности, которым меня воспитывали в детстве — в Китае все воспринимается иначе. Но при этом китайцы очень умны и очень успешны. Рост экономики за последние 20 лет просто невероятен. Китай знает, что делает, но некоторые вещи они делают по-другому.

Я смог понять, что нет правильного и неправильного пути. Есть просто разные. Это очень полезное понимание, потому что в будущем ты анализируешь ситуацию не с точки зрения того, что хорошо, а что плохо, а с точки зрения того, почему этот человек ведет себя так, почему он так думает? Когда вы понимаете бэкграунд людей, их детство, историю, чем занимались их бабушки и дедушки, тогда вы можете логически понять их внутренний мир. Этому я научился в Китае.

***

— Наткнулся на информацию, что вы преподавали ни много, ни мало в университете мадридского «Реала» — как это получилось?

— Да, я сделал модуль о профессии спортивного директора футбольного клуба. Подобных курсов практически не существовало, мне пришлось начинать с нуля, что довольно сложно — должность глобальная, а специфика может отличаться. Часть спортивных директоров раньше была агентами — они хороши в переговорах, не очень разбираются в тактике или скаутинге. Или наоборот, человек раньше был тренером, поэтому идеально знает нюансы тренировочного процесса и работы академии, но трансферы — его слабая сторона. То есть мне нужно было создать курс, который охватывал бы все эти темы.

Этот курс я сделал как синтез академического исследования и реального опыта на основе конкретных историй — для этого я общался со многими специалистами, которые долго время работали на позиции спортдира. Эта работа очень помогла и мне лучше понять специфику работы, потому что лучший способ узнать все по какой-то теме — преподать ее другим людям. Все идеи и мысли нужно структурировать и объяснить простым языком тем, кто не работал с этой информацией раньше. Это помогло упорядочить собственные представления о том, что нужно делать, чтобы стать успешным спортивным директором.

— Но ведь туда не берут человека, скажем так, с улицы — как вас позвали туда?

— Семь или восемь лет я поработал вместе с Иваном Кепция — он был спортивным директором в «Хайдуке», а до этого организовал академию загребского «Динамо», которая стала одной из самых успешных в Европе. Так вот Иван несколько лет был лектором курса по организации молодежных академии для университета «Реала». Им были очень довольны, поэтому, когда в университете захотели создать модуль по работе спортивного директора, спросили его мнение. Он порекомендовал меня, так мы начали сотрудничать.

— Курс проходил в Мадриде или онлайн?

— К сожалению, я читал лекции из Шотландии. В Мадриде было бы гораздо теплее — я бы предпочел этот вариант (смеется). Но нет, все было онлайн. Тем более первый курс мы провели в прошлом году, когда везде был локдаун из-за коронавируса. Так что это был единственный возможный способ проведения занятий.

Я только закончил работать в «Хайдуке», а уже через две недели мне поступило предложение. Это как раз было в промежутке между хорватским периодом и работой в «Данди Юнайтед». Сидел дома, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы заняться исследованиями и разработать методические материалы.

— А в консультанты хорватской федерации футбола вы как попали?

— Тоже благодаря сотрудничеству с Иваном. Я в тот момент был глубоко погружен в методологию развития молодых игроков: от нейронауки — как развивается мозг в разных возрастах и на разных стадиях, до физиологии — что на этих стадиях происходит с телом. Я исследовал развитие моторных навыков в разных возрастах и на разных этапах обучения, а затем пытался найти какие-нибудь новые идеи, которые могут ускорить процесс развития футболистов.

Иван же был автором национальной учебной программы Хорватской федерации по развитию молодежного футбола — некоторые из моих идей его очень заинтересовали. Так между нами завязалось партнерство и дружба, мы начали сотрудничать и делиться идеями. Я помогал ему в некоторых аспектах работы, посвященной тому, как структурировать развитие юношей в хорватском футболе. Это, по сути, была модель, которую Иван успешно реализовал в академии загребского «Динамо». Ну а потом он пришел спортивный директором в «Хайдук» и позвал меня с собой.

— Хорватия — не очень богатая и совсем небольшая страна. У вас есть ответ на вопрос, как ей удается стабильно много производить молодых талантов. Сейчас вот их сборная уверенно обыграла Россию, отправив нас в стыки. Почему у них получается?

— Обычно люди хотят получить очень простой ответ, но причин много. Первая — это генетика. Когда я впервые приехал в Хорватию в академию загребского «Динамо» то заметил: игроки 7-8 лет, еще не начав структурированную подготовку, очень талантливы, а координация и навыки движения у них превосходны. Приехал в Сплит — то же самое. Маленькие хорватские городки — то же самое.

Причем этот талант к спорту проявляется не только в футболе — водное поло, теннис, баскетбол, гандбол. Во многих видах спорта для такой маленькой страны у них очень много талантов. Я начал изучать причины и наткнулся на исследование о генетике в Балканском регионе. В области генетики научное понимание не так развито, чтобы мы могли сказать: у вас есть этот ген, поэтому вы хороши в этом. Но мы можем сделать выборку из людей, добившихся успеха в одной области, и выяснить, есть ли у них схожий генетический код.

Так, мы можем обнаружить закономерность у людей, которые более успешны в спорте с мячом, где нужно принимать и отбивать мяч. У них чаще встречается один генотип. Исследование также показало, что этот тип гена, который связан с успехом в подобных видах спорта, чаще встречается на Балканах. Итак, это первое, что, вероятно, является предрасположенностью к таланту в футболе.

— Культурные особенности влияют?

— Очень. В Хорватии больше всего солнечных дней в среднем по Европе. Это означает, что дети много играют на улице даже без тренера. Плюс хорваты — очень общительные люди, им нравится собираться вместе с друзьями и делать что-то вместе. Идеальные условия для развития командных видов спорта.

Еще одна особенность заключается в том, что в Хорватии существует очень структурированная система развития молодых игроков. Во многих странах происходит следующая ситуация. Тренеру в академии не понравилась последняя игра в защите во время последнего матча, поэтому он говорит: на этой неделе мы будем работать только над защитой. А на следующей неделе ситуация повторяется, скажем, с атакующими навыками.

Представьте, что у вас есть ребенок-школьник и учитель в какой-то момент решает, что, математика у вашего сына не очень хороша, поэтому на этой неделе мы не будем заниматься другими предметами — только математикой. Это недопустимо — нужно, чтобы навык был структурирован.

— То есть постепенный и системный подход.

— Конечно. В футболе то же самое. Нужен структурированный процесс, чтобы в каждом возрасте и на каждом этапе развития молодого игрока мы тренировали то, над чем наиболее эффективно работать, исходя из неврологического и физиологического развития игрока. Например, у детей от 8 до 12 лет мозг более пластичен, а, значит, лучше приспособлен к изменениям. Это идеальный возраст для формирования технических навыков и основ, потому что подросткам сложнее изменить уже сформированные скиллы. С точки зрения эволюции после подросткового возраста вы становитесь взрослым — нужно идти охотиться или искать пищу, нужно выживать. Это не время для изменений.

Поэтому в Хорватии много внимания уделяют техническому развитию и индивидуальному тактическому развитию именно молодых игроков, развитию правильных навыков и исправлению того, что у них не получается. Если вы позволите им многократно повторить неправильное действие — это тоже войдет в привычку.

— Получается, что к подростковому возрасту ребенок подходит с базой подсознательных правильных моделей поведения.

— Да, и затем переходят от индивидуальных тактических ситуаций к тактическим ситуациям в небольшой группе. А после — к тактическим ситуациям в группе побольше или уже в команде.

Во многих странах фокусируются на совместной тактической подготовке команды с более молодыми игроками, но не думаю, что это эффективный процесс по двум причинам. Первая — технику сложнее освоить, когда ты становишься старше, но она является основополагающим скиллом, поэтому мы в основном фокусируемся на ней в младшем возрасте.

Другая причина — часть мозга, которая отвечает за адаптивное решение проблем, развивается по мере взросления. Поэтому не стоит концентрироваться на принятии решений с маленьким ребенком. Более эффективно работать над развитием моторных навыков, техники, а затем работать над тактическим развитием, когда мозг готов развиваться в этом направлении.

После полового созревания у игроков мужского пола в организме повышается уровень тестостерона, который помогает организму адаптироваться к стрессу. Поэтому на этом этапе вы уже можете оказывать больше психологического давления на игроков, чтобы они выигрывали матчи. И игрок может лучше справляться с этим стрессом благодаря тестостерону. То же самое и с физическими нагрузками. Теперь вы можете развивать физику, делать больше аэробных и анаэробных тренировок, потому что тело готово к тяжелым тренировкам, гормоны на месте.

— Один из главных вопросов — нужна ли ставка на результат?

— Сосредоточиться на результате важно. В некоторых странах с этим не согласны, но я считаю неправильным, когда тебе 17 лет, ты теряешь мяч, соперник забивает, и никаких последствий: все в порядке, не волнуйся, играй дальше. Для совсем юных игроков это действительно не так важно, но на ступеньке перед первой командой нужно начинать внедрять соревновательный элемент. Иначе игрок попадает из безопасной атмосферы в среду первой команды, где он играет на стадионе при полных трибунах, и тебя могут освистать свои же болельщики из-за плохого паса.

Смотрите: в плане физической подготовки, мы же не будем нагружать игрока, который никогда не работал в спортзале, очень большим весом — тот же принцип работает и в контексте психологии. Поэтому с каждым шагом мы усложняем подготовку игрока к первой команде.

И еще один важный элемент в хорватской системе — модель дублирующей команды. Она позволяет футболистам начать играть в профессиональной среде в более молодом возрасте — очень важно для развития.

— Если мы говорим про первую группу факторов — генетика, культура, климат. Очевидно, что у России не самые благоприятные входные данные. Это можно компенсировать системной работой или даже при ней выше определенно потолка подняться не получится?

— Не думаю, что есть полоток. В каждой стране генетические особенности — например, кто-то исторически выше или ниже. Но самое прекрасное в футболе то, что это самый открытый вид спорта в мире. Существует много различных способов, которыми можно играть в эту игру — нет единственного эффективного способа.

Вы можете играть как Испания или «Барселона» невысокими игроками в контроль мяча и быть лучшими в мире. Или добиться успеха с командой атлетичных футболистов, которые предпочитают лонгболы в штрафную. Или сделать ставку на быстрых игроков. Футбол для меня потому и самый интересный вид спорта в мире — максимум вариативности.

В каждой культуре есть свои стилевые предпочтения — главное, адаптироваться к этим обстоятельствам. Поэтому нам нужно найти, в чем хороши российские молодые игроки в академии, а затем мы пытаемся развить эти сильные стороны и разрабатываем тактическую систему, которая использует сильные стороны этих игроков.

— Ваша цитата: «Хайдук» — команда, которая теряет деньги каждый год, поэтому она должна продавать игроков из академии и постоянно обновлять состав, только чтобы выходить в ноль». Работа в условиях такого цейтнота — это сложно?

— В футболе всегда самое сложное — соблюсти баланс между условиями работы и ожиданиями. «Хайдук» — огромный клуб для балканского региона. Мы как-то играли квалификацию в Лиге Европы против македонского клуба — я поехал просмотреть будущего соперника и удивился, как много людей там болеет за наш клуб.

Богатая история и большая фанатская база всегда накладывает определенные ожидания. Проблема в том, что нынешняя действительность не всегда совпадает с реалиями прошлого.

Когда я приехал в «Хайдук», чтобы работать с (бывшим спортивным директором) Иваном Кепция, мы столкнулись с последствиями 10-15 летнего безответственного управления финансами. Пришлось снизить зарплаты и операционные расходы. Это означало: больше молодых игроков и меньше входящих трансферов, чтобы клуб мог выйти на стабильный путь развития. У клуба очень хорошая академия — у нас было много хорошей молодежи в составе, которую потом мы могли продавать за неплохие деньги. Но с молодой командой сложно конкурировать в борьбе за чемпионство.

Всегда велик соблазн поддаться азарту, потратить деньги на дорогих игроков, увеличив долг клуба, но попытаться конкурировать с загребским «Динамо» за чемпионство. Болельщики в краткосрочной перспективе были бы рады видеть, что команда выступает лучше, но тогда вы рискуете долгосрочной стабильностью клуба. Поэтому мы старались принимать наилучшие решения в долгой перспективе. Думаю, мы заложили тот вектор, при котором «Хайдук» сможет успешнее выступать — и в чемпионате, и в еврокубках.

— Перед «Акроном» через несколько лет будет стоять задача регулярно продавать игроков из академии? Или в первую очередь вы их собираетесь растить кадры для себя.

— Главное — это, конечно, создать базу для первой команды. Мы не самый большой клуб в Европе и вряд ли сможем им стать в ближайшие несколько лет. Поэтому если наш талантливый молодой игрок получит возможность перейти на следующую ступень в карьере, то мы будем только рады за него. Но первоочередной задачей, повторяюсь, является развитие игроков для нашей первой команды.

Глобально мы хотим сбалансировать проект между успехами «Акрона» и развитием молодых игроков во всем регионе в будущем. Но развитие молодежи требует времени, и под временем я подразумеваю годы. Поэтому я хочу заложить фундамент работы академии, чтобы через несколько лет, даже если меня здесь не будет, осталось наследие, которое поможет клубу и игрокам продолжать развиваться.

***

— Если уже совсем перейти к «Акрону» — расскажете чуть более развернуто, за какие направления вы будете преимущественно отвечать в клубе?

— По сути, за все направления, связанные с футболом. Их можно разделить на две большие группы. Первая — развитие первой команды. Это не только работа с игроками и тренерами, но и другие важные аспекты: медицина, sport science, скаутинг. Вторая глобальная задача — развитие академии.

Пока что я наблюдаю и узнаю детали процессов, которые уже существуют в клубе. Ведь задача: сохранить все то хорошее, что уже есть, а затем понять, что мы можем улучшить и развить. Следующим шагом будет составление рекомендаций по дальнейшим изменениям и разработка ДНК клуба.

— Можете это ДНК хотя бы примерно сформулировать?

Сложно говорить о деталях — я в команде меньше месяца. Но в целом, те игроки, что уже есть в составе, больше заточены под контроль мяча, чем под более скоростную игру. Поэтому нет смысла пытаться изменить то, что уже хорошо работает. Нам просто нужно продолжать развиваться в этом направлении.

Об остальных деталях можно будет говорить только после того, как мы сможем это проговорить для себя внутри клуба.

— В прошлом вы часто отвечали за работу с академиями — в будущей академии «Акрона» будете делать ставку на местных ребят или будете пробовать собирать лучших из других регионов?

— Главный приоритет — конечно, местные ребята. В первую очередь — из Тольятти, во вторую — из Самарской области. Это логично, тем более тут богатые традиции и большие возможности для развития молодых игроков. На то, чтобы наладить процессы работы академии, потребуется время. Но мы точно сделаем ставку на местных талантов, которые впоследствии будут играть за первую команду.

Другой вопрос: если ты хочешь быть большим клубом, то нужно искать ресурсы и за пределами страны. При прочих равных я всегда сделаю ставку на центрального защитника из нашей академии и дам ему возможность развиваться, чем привезу игрока из условной Бразилии. Но если такого игрока у нас нет — это нормально искать футболиста с нужными скиллами на рынке. Просто нужно соблюдать баланс между этими двумя стратегиями.

— Какие-то принципы работы академии можете уже сейчас раскрыть?

— Опыт работы с молодежью в Хорватии оказал на меня большое воздействие, их модель очень близка моим убеждениям. Какие-то из этих идей наверняка я смогу реализовать и здесь, просто адаптировав их под российские реалии. Но пока единого плана нет — нужно выявить те проблемы, с которыми мы будем сталкиваться в процессе работы, чтобы выработать лучшую стратегию.

— «Акрон» стремится с Премьер-лигу прямо сейчас? Наверное, любая команда хочет подняться в классе побыстрее, но есть клубы, которые хотят это сделать любой ценой, а есть те, кто сначала подтягивает финансовую и инфраструктурную базу. Какой вам подход ближе?

— Понятно, что направление развития клуба направлено на выход в Премьер-лигу и дальнейшее развитие. Но на данном этапе мы сосредоточены на деталях, на решении задач день за днем. Когда качество ежедневной работы будет достаточно хорошим — наградой и будет промоушн в Премьер-лигу.

Александр Петров, «Sport24.ru» (10.12.21)